У театрального подъезда ревизор притормозил и неодобрительно покосился на выставленный репертуар, где тоже значился ревизор, а он не жаловал кривляния и насмешек над мундиром. Тротуар был усеян окурками и пивными банками. Мела поземка, посвистывал ветер. Было шестое января, и город смахивал на вяло, нехотя оживающий труп.
Ревизор толкнул стеклянную дверь и вошел. Никто его не встретил. Он заглянул в фойе, и там царил кавардак. Растрепанные, чумазые дети пялились в девайсы. Их подвыпившие родители – главным образом, отцы, отряженные на утренник в наказание за новогоднее свинство – бродили полупьяные, курили, некоторые дремали на банкетках. Ревизор посмотрел на них не без зависти. Потом отвернулся и направился к двери с табличкой «Администрация». Требовательно постучал. Из-за нее развязно откликнулись:
— Открыто.
Ревизор вошел. Он коротко представился:
— Роскомнадзор.
Несвежего вида мужчина с дежурной угодливостью перегнулся через стол:
— Директор театра, он же главный администратор и художественный руководитель. Лауреат. Я вас внимательно слушаю.
— Позволите присесть?
— Кто же вам запрещает?
Ревизор опустился в кресло и сцепил кисти на выпуклом животе. Покончив с предисловиями, он перешел к сути, и голос у него стал зловещим.
— Нам пишут жалобы. Уже вторые сутки, и количество растет. Это настоящий шквал. Звонков тоже много. Волнуются, переживают – что случилось с их отцами, мужьями, женами, детьми и внуками? Их нет уже пять суток. Чем вы тут занимаетесь?
— Ожидаемый вопрос, — кивнул администратор. – У нас договоренность с министерством передовых технологий, и все вопросы – к нему. Мы испытываем новое устройство. Как сейчас принято выражаться – девайс. Это сюрприз. Мобильное приложение. В дни школьных каникул.
— Доберемся и до министерства, — пообещал ревизор. – Что за устройство?
— Это своего рода пульт дистанционного управления. Позволяет ставить спектакль на паузу.
— Зачем?
— Ну, мало ли. Кто-то устал, захотел в туалет или проголодался. Кому-то нужно позвонить. Перекурить. Перекусить в буфете, осмотреть экспозицию.
Ревизор неопределенно махнул рукой:
— Это они там экспозицию осматривают? Пьяные, как свиньи! Дети шляются без присмотра, тыкают в свои кнопки…
— Так антракт, — улыбнулся лауреат. – Сейчас дадут звонок, и они с грехом пополам потянутся обратно.
Действительно, раздался звонок.
— Ну, не все, — уточнил администратор. – Но спектакль худо-бедно продолжится. И будет идти, пока кто-нибудь снова не остановит.
— Пять суток, помилуйте!
— Ну и что? У нас отличный буфет. Канализация в исправности, недавно ремонтировали. Да посмотрите сами, сейчас начнется!
Звонок повторился.
Ревизор мрачно встал, расстегнул пальто, снял шапку.
— Что у вас идет?
— «Доктор Айболит», — улыбнулся администратор. – Его новогодние приключения. Вы сами увидите, актеры трудятся на износ! В буквальном смысле.
— С чего бы вдруг? Такая сложная пиеса?
— Не очень сложная, но им никуда не выйти. Постоянно замирают. Вот кому впору жаловаться! Но они верны театральной стезе, и это настоящий трудовой подвиг.
Они вышли из кабинета и проследовали в фойе.
— Не бегай так, ушибешься, — заботливо бросил администратор какому-то малышу, который тупо сидел и икал, таращась на гору конфетных фантиков. На пухлых щеках расцветали красные аллергические пятна.
Ревизор посмотрел налево, направо. Из-за угла торчали ноги, кто-то лежал. Пол был усыпан серпантином и конфетти, валялся чей-то дурацкий колпак. На стопке театральных программок стояла полупустая бутылка с нахлобученным пластиковым стаканчиком. В другом углу было наблевано, плавал табачный дым.
— Это да, — не замедлил сознаться администратор. – Это у нас вопиющее нарушение, но с нарушителей и взыщем. Все их мерзости записываются на камеру.
Двери в зал были распахнуты. Внутри царил полумрак.
— Возьмите бинокль, — шепнул администратор.
На сцене стоял в полусогбенной позе Доктор Айболит. Очередная пауза застала его в таком положении, и теперь ему было не распрямиться. В зал струился сложносоставный, тяжелый запах немытых тел и выделений.
— Это Африка, деточки, — прохрипел, держась за поясницу, Айболит. – Здесь живет Бармалей!
— Ой, ой! – запищала Обезьяна Чичи. Ревизор рассмотрел в бинокль, что у нее мокрые штаны. – Давайте позовем Деда Мороза и Снегурочку!
— Это идея! – обрадовался изможденный Айболит. – Ну-ка, дружно: Сне-гу-роч…
Он снова замер. И Обезьяна окаменела. Еще замерли Витя и Маша, испуганно обнявшиеся; завис выглядывающий из кулис Бармалей. Парализовало Бабу Ягу. Бегемот, почему-то наряженный приблатненной шпаной, так и не поднялся с корточек. Крокодил вытаращил глаза. Он как раз собрался проглотить солнце в исполнении огромного фрукта под названием «помело», но не успел. Его зеленое рыло начало медленно наливаться синевой. Из неуклюжих лап со стоном вывалилась гармошка.
— Опять! – послышался чей-то недовольный глосс. – Хорош тормозить!
— Я поссать схожу, ладно? – агрессивно ответил другой.
Дети взялись за планшеты. Глухо звякнули стаканы, кто-то чиркнул спичкой. Зазвучали приглушенные разговоры. В Бармалея бросили пластиковую пивную бутылку. Тот не шелохнулся, бельэтаж лениво заржал.
— Видите, все довольны, — заметил администратор. – Можете поговорить и убедиться, если вам этого мало.
Ревизор молча взирал на происходящее. Его кулаки медленно сжимались и разжимались.
— Вы заплатите миллиардный штраф, — выдавил он.
Действие возобновилось.
— Разбойники, ко мне! – заблажил Бармалей.
Крокодил выплюнул плод и прерывисто задышал. Бегемот сел, у него отнялись ноги. Витя и Маша собрались расцепиться, но у них свело руки.
— Снегурочка! Снегурочка! Снегуроч…
Очередная немая сцена застигла труппу в новых, не менее нелепых позах, с выпученными глазами.
— Вы слышали? – повернулся к администратору ревизор. – Один звонок – и вас навсегда закроют. Не затрудняйтесь поисками места, вас еще сразу и посадят…
— Да полно вам! – испугался администратор. – Сейчас все исправим. Тут до конца осталось всего ничего. Постойте здесь, я поставлю на паузу зал…
Он поспешил на сцену, никто не обратил на него внимания. Очевидно, его приняли за зрителя, который решил поучаствовать в пьесе и покривляться среди беспомощных актеров. Должно быть, такое уже случалось и даже приелось.
Администратор вложил в руку Айболита смартфон. Пощекотал экран, и ситуация волшебным образом изменилась. Все сделалось наоборот: зал оцепенел, а сцена пришла в движение.
Айболит с усилием разогнулся.
— Уфф, — блаженно выдохнул он.
Витя и Маша разомкнули объятия. Им было обоим под сорок, и Витя страдальчески взвыл от затянувшейся эрекции.
Обезьяна спрыгнула в зал и подступила к какому-то папе. Тот остекленело смотрел перед собой, держа в руках блюдечко с бутербродом. Туда Обезьяна и харкнула.
Айболит расстегнул чемоданчик, вынул шприц и хирургические инструменты. Тоже начал спускаться в зал.
Из кулис потянулись осатаневшие разбойники во главе с Бармалеем.
— Это у меня настоящая сабля! – заверил безмолвных зрителей Бармалей.
Он прыгнул и очутился сразу в четвертом ряду. Свистнул и чавкнул клинок.
— Не трогайте Роскомнадзор! – спохватился администратор, но никто его не услышал и слушать не стал.
(c) апрель 2019