Юпитер Андреевич любил подрочить на березку. В момент окончательного торжества фантазии она представлялась ему сестрицей Аленушкой, а то и братцем Иванушкой.
«Некому березу заломати», — лицемерно вздыхал Юпитер Андреевич, прекрасно зная, что есть кому.
Воскресными днями он приходил в рощу, кушал чекушку, садился на пригорок и размеренно кручинился, а затем приступал к делу.
По будням же Юпитер Андреевич служил в Бюро Жалоб.
Обязанности его были просты. По электронной почте поступала жалоба. Юпитер Андреевич внимательно ее изучал, печатал крупным кеглем: «Предатель» и отсылал далее по назначению.
В один окаянный день Юпитеру Андреевичу сообщили, что электронных жалоб больше не будет.
— Кеглей не стало, — уведомили его. – И с программным обеспечением нехорошо. Отныне все жалобы будут приниматься в бумажной версии.
Начальству пришлось напрячься и раскопать древний штемпель, который с незапамятных времен завалялся в кладовке. Нашлась и чернильная подушечка. Юпитер Андреевич обзавелся нарукавниками, и дело наладилось.
Жалобы текли рекой, и он с утра до вечера проштамповывал их словом «Предатель».
Но вот и этот ручеек истончился. Юпитер Андреевич все больше скучал, томился и бессмысленно вертел в пухлых пальцах невостребованную печать.
Однажды к нему пришли и сказали:
— Все, теперь и бумага кончилась. Жалоб больше не будет. Вот последняя.
Ему положили на стол лист оберточной бумаги, и он прочел следующее:
«Считаю своим долгом сообщить, что ваш сотрудник Юпитер Андреевич регулярно посещает рощу и онанирует на березу, тем самым оскверняя национальный символ. Помимо считаю необходимым отметить, что рядом с рощей находится действующий военный аэродром. Не могу исключить, что действия Юпитера Андреевича имеют более зловещий характер и являются неким сигналом».
Юпитер Андреевич растерялся. Рука с печатью зависла и замерла.
Он просидел в таком положении около часа, но в итоге привычка взяла свое, и жалоба украсилась все тем же фиолетовым оценочным суждением. «Предатель», — констатировал Юпитер Андреевич, но что-то в нем екнуло. Он впервые подумал, что его резюме может быть понято двояко.
Не дожидаясь конца рабочего дня, он отправился в рощу, где выкушал втрое больше обычного.
И на пригорке просидел тоже намного дольше.
— Некому, значит, тебя заломати, — проговорил он зло. – Врешь! Найдутся желающие!
Юпитер Андреевич, пошатываясь, встал. Он навалился на березку и заломал ее. Потом принялся отдирать бересту, орудуя зубами и ногтями. Ногти переломались, закапала кровь.
— Бумаги у них нету, — выдохнул Юпитер Андреевич.
Он начал писать кровью на бересте: Предатель! Предатель! Предатель!
Позади него хрустнула ветка, и кто-то пробасил:
— Допрыгался, сволочь! Поднимайся, с нами пойдешь. Степанов! Собери его писанину, потом приколотишь к делу. Там вроде еще осталась пара гвоздей.
(с) апрель 2022